Поиск по сайту
Авторизация
Логин:
Пароль:
Забыли свой пароль?
Событийный календарь
Подписка на рассылку
Публикация экскурсионных материалов
Ассоциация АГП заранее выражает признательность всем гидам, готовым предоставить экскурсионные материалы для публикации в разделе "Для членов АГП".

Вместе с тем, решение о публикации и окончательный вид публикуемых материалов определяются руководством ассоциации.

Экскурсионные материалы

11.11.2015

Коронационные костюмы


С. А. Амелехина
Р.Р. Гафифуллин


Коронационные костюмы императора Николая II
и императрицы Александры Федоровны



В 1996 году исполнилось 100 лет со дня коронации императора Николая II и императрицы Александры Федоровны - последней коронации в российской истории. 14 мая 1896г. десятки фотографов и живописцев, в том числе А.Н. Бенуа, В.М. Васнецов, А.И. Куинджи, В.Е. Маковский, А.А. Рябушкин присутствовали в Кремле на церемонии, чтобы запечатлеть для истории это удивительное по красоте действо, оставившее неизгладимый след в памяти его участников и свидетелей. Вечером после коронации великий князь Константин Романов записал в своем дневнике: "Как будто снился мне волшебный сон, и я теперь проснулся. Не веришь, что все виденное, слышанное и перечувствованное было наяву". А другой очевидец отмечал: "Можно все понять умом, но только чувством в эти немногие часы можно испытать разом всю мощь, все величие русской Державы. Тут перед вами в древнем Кремле собрано почти все, что есть в данное время выдающегося в России по имени, рождению, богатству, образованию, влиянию и власти - и все это наглядно служит одной великой цели - как бы приносить себя в жертву для возвеличения русского престола на благо народа и на страх врагам".

После коронации был издан роскошный двухтомный альбом, в котором собраны лучшие работы фотографов и художников, посвященные торжествам. Однако за кадром осталась подготовка коронации, длившаяся более года. Лишь архивные документы позволяют нам познакомиться с ходом этой подготовки. Организация торжеств была поручена специальной Коронационной комиссии, члены которой, по словам одного из них, старались превзойти своих предшественников в пышности и торжественности обрядов и уборов. Особое внимание было уделено коронационным нарядам императора и императрицы.

По сложившейся с конца XVIII в. традиции российский император должен был короноваться в военном мундире. Павел I и Александр I короновались в преображенских, последующие императоры - в общегенеральских мундирах. Николай II генералом не был, поэтому в качестве коронационной им была избрана форма полковника Преображенского полка - первого из двух старейших полков российской императорской гвардии. "Я умилился вдвое, - пишет Константин Романов, - когда увидел Николая в нашем родном преображенском мундире".

Этот мундир, хранящийся ныне в Московском Кремле, выполнен из темно-зеленого сукна с красным воротником и обшлагами, на которых золотными нитями вышит сложный по композиции и виртуозный по исполнению узор, присвоенный мундирам Преображенского полка. Коронационный мундир Николая II дополняют золотные полковничьи эполеты с вензелем Александра III и золоченые аксельбанты - атрибуты флигель-адъютанта. На груди мундира прорезан откидной клапан для священного миропомазания императора во время обряда коронации (по воспоминаниям очевидца, государь сам отстегивал этот клапан во время обряда). Это единственный экземпляр подобного рода - ни на одном из коронационных мундиров российских императоров подобного клапана нет.

Начиная с 1877г. все военные мундиры для Николая II шились только в мастерской военного платья портного и купца второй гильдии Николая Ивановича Норденштрема. Мастерская находилась в Санкт-Петербурге, на Невском проспекте, в доме № 46. В 1894г. Норденштрему было даровано звание поставщика его императорского величества. Именно в этой мастерской 22 февраля 1896г. был заказан коронационный мундир для Николая II. Мундир этот обошелся в 130 рублей. 23 марта, судя по чернильной надписи на подкладке, мундир включен в состав императорского гардероба.

Орденские ленты, пряжки, аксельбанты, эполеты и пуговицы для Николая II заказывались в магазине М.И. Скосырева, "офицерских вещей поставщика его императорского величества с 1863г. и потомственного почетного гражданина". После упразднения фабрики Битнера он единственный выполнял вещи для государя императора. Мастерская, существовавшая с 1853г., находилась в Санкт-Петербурге, на Владимирской улице, в доме № 4. Два золоченых аксельбанта от Скосырева стоили 40 рублей, пара эполет - 28 рублей.

Там же была выполнена шапочка из лионского бархата под корону его императорского величества. Бархатные тульи под большую императорскую корону выполнялись вновь к каждой коронации, а после смерти монарха сдавались в Оружейную палату, где они и хранятся по сей день. Тулья, выполненная для Николая II, по всей видимости, до сих пор находится под большой императорской короной. На этой тулье было сделано углубление на месте ранения - как известно, ранение саблей в голову великий князь Николай Александрович получил во время путешествия в Японию в 1891 г. и страдал от него до конца жизни.

В магазине М.И. Скосырева была куплена золотная тесьма под бриллиантовую цепь ордена св. Андрея Первозванного. По всей видимости, эта тесьма порвалась или развязалась во время церемонии, потому что во время возложения на Николая II мантии великий князь Владимир Александрович, ассистировавший императору, так усердно оправлял ее, что висевшая у Николая II на шее цепь ордена разорвалась и упала на пол. Коронующийся император был весьма расстроен подобным обстоятельством и счел его плохим предзнаменованием.

Предмет особых хлопот для Коронационной комиссии составило изготовление коронационного платья для императрицы Александры Федоровны. Это платье, хранящееся ныне в экспозиции Оружейной палаты, выполнено в так называемом "русском" стиле из гладкой серебряной парчи и украшено вышивкой серебряной нитью и мелким жемчугом.

Со времени восшествия на престол императрицы Елизаветы Петровны коронационные платья русских императриц шились только из гладкой серебряной парчи, причем традиция эта неукоснительно соблюдалась, несмотря на неоднократные просьбы императриц облегчить вес их коронационных нарядов. Уже с 1801 г. в их коронационных костюмах постоянно присутствуют отдельные элементы так называемого "русского" платья, появившегося при российском императорском дворе еще в период правления Екатерины II. Мода эта достигла своего апогея в 1834 г., когда специальным указом в России были введены парадные придворные дамские мундиры. Официально их называли "шлейфы" или "сарафаны", а напоминали они, как писал один из современников, "офранцуженный сарафан". Основное и наиболее разительное их отличие от форменных платьев, принятых при дворах Европы XIX в., было в откидных длинных рукавах, характерных для русского светского костюма высшего сословия XVII в., а также в оформлении переда платья наподобие сарафана и головного убора в виде кокошника - традиционных элементах народного костюма. Все это делало русский двор не похожим ни на один европейский и демонстрировало единение царя и царского двора с народом - одну из трех основополагающих идей теории "Официальной народности".

Совершенно естественным в связи с этим представляется тот факт, что российские императрицы с середины XIX в. появлялись на коронационных торжествах именно в так называемых "русских" платьях. Лучшим образцом подобного коронационного "сарафана" является платье последней российской императрицы Александры Федоровны.

Серебряная парча на это платье была заказана в Москве купцу первой гильдии, мануфактур-советнику Владимиру Григорьевичу Сапожникову, торговавшему под фирмой "А. и В. Сапожниковы" - одной из ведущих текстильных фирм России второй половины XIX - начала XX вв. Продукция этой фирмы высоко ценилась и отличалась отменным качеством и красотой рисунков. Основной продукцией фирмы были тяжелые парчовые ткани, которые принесли ей мировую известность. Лучшие образцы неоднократно представлялись на отечественных и зарубежных выставках, где получали высшие награды.

Серебряная парча - материал очень тяжелый. Александра Федоровна по совету свекрови просила по возможности облегчить вес своего коронационного платья, поэтому первоначально была выбрана легкая парча - так называемый "гас", которая, однако, не понравилась фрейлине их императорских величеств Александры Федоровны и Марии Федоровны - Марии Николаевне Ермоловой, отвечавшей за выбор ткани и вышивку платья. Она решила, что "ткань бедна по сравнению с настоящей гранью (парчой с шершавой, как бы граненой поверхностью), редка, к тому же страшно мялась". Вышивать по ней, как утверждали мастерицы, было невозможно, несмотря на то, что у Сапожниковых ее пытались аппретировать и подклеивать. В результате была выбрана другая ткань, более тяжелая и плотная. М.Н. Ермолова писала по этому поводу: "Платье из этой ткани выйдет на 150 золотников легче, чем старый коронационный шлейф Марии Федоровны – и довольно". А игуменья монастыря, где делалась вышивка, недоумевала: "Какой расчет в нескольких фунтах шлейфа, который обыкновенно несут пять человек?"

В действительности шлейф во время процессии несли не пять, а семь камергеров. Однако вес платья составил 10 кг, еще 13 кг весила мантия. Таким образом, несколько часов, проведенных в подобном облачении, явились для Александры Федоровны, по всей видимости, тяжелым испытанием. Для этого платья фирма Сапожниковых поставила 62 с четвертью аршина серебряной грани на сумму 747 рублей.

Изготовлением придворных "шлейфов" занимались в Санкт-Петербурге во второй половине XIX века несколько фирм. Особенно славилась мастерская Ольги Николаевны Бульбенковой. Называлась фирма "Мадам Ольга – платья, мантильи и придворные шлейфы". Находилась она на улице Мойка, в доме № 8, кв.67. Бульбенкова постоянно шила придворные платья для Марии Федоровны и Александры Федоровны. Именно ей был дан заказ на коронационный шлейф-сарафан для последней, хотя на его изготовление по более низкой цене претендовала и другая известная фирма, принадлежавшая французской портнихе Бурже. За шитье платья, подкладку к нему, перья марабу на рукава и приклад Бульбенковой было заплачено 415 рублей.

Выбор рисунка для вышивки платья был поручен также фрейлине М.Н. Ермоловой. С этой целью она обратилась к московским художникам. Н. Козлов выполнил два рисунка: в стиле Людовика XIV и Людовика XV. М.И. Врубель, на которого М.Н. Ермолова более всего надеялась, сделал эскиз в "русско-византийском" стиле. Третий рисунок исполнила "ученая рисовальщица" Елена Христофоровна Тайхерт – он был в "русском" стиле. Все эскизы были посланы ко двору. Александра Федоровна отдала предпочтение рисунку, выполненному Е.Х. Тайхерт, за что последней было заплачено 300 рублей. Проживала эта художница в Москве, в Милютинском переулке, в доме Католической церкви.

На вышивание платья претендовали две популярные Санкт-Петербургские мастерские – золотошвейный магазин Е. Залеман и золотошвейный магазин П.С. Шадриной, однако вышивка была поручена, по настоянию М.Н. Ермоловой, монашкам московского "второклассного общежительного девичьего" Ивановского монастыря. Московские женские монастыри традиционно выполняли почти все золотошвейные работы к коронационным торжествам. За вышивку платья для Александры Федоровны монастырю было заплачено в общей сложности 4000 рублей, из них 1000 рублей израсходовали на серебро, блестки и нитки. Кроме того, монашкам для работы был выдан мелкий "кофимский" жемчуг, взятый из комнаты коронных регалий и бриллиантов в Зимнем дворце.

Возглавляла работу игуменья Ивановского монастыря Сергия, за что впоследствии она была награждена наперсным крестом с драгоценными камнями. Помогала монашкам мастерица-вышивальщица Елена Осиповна Чехонина. Вместе с игуменьей Сергией она посетила Оружейную палату и Патриаршую ризницу, где изучала старинные вышивки, и только после этого приступила к работе над платьем.

Лиф, рукава, юбку и шлейф сначала скроили и частично сшили в мастерской О.Н. Бульбенковой, а затем переправили в Москву вышивальщицам, которые выражали крайнее недоумение качеством работы столь знаменитой фирмы. При вышивании грань вдруг потемнела – поэтому сделали вывод, что Бульбенкова ее гладила, а этого ни в коем случае нельзя делать с серебряной парчой. В результате ткань пришлось частично заменить и шитье переделать. Кроме того, парчу сшили на швейной машинке, отчего она смялась и деформировалась - такого также раньше никогда не делалось. И наконец, раскроенный шлейф платья оказался меньше выкройки, по которой делался рисунок вышивки, в результате чего шлейф пришлось переделывать. Как писала игуменья Сергия, создавалось впечатление, "будто все это вышло из рук человека, совершенно не понимающего условий вышивания в пяльцах". Возможно, это высказывание отчасти соответствовало действительности, поскольку придворные "шлейфы" лишь шились в мастерской Бульбенковой, а вышивались серебром не в ее фирме, а в золотошвейных мастерских.

Трехкратная переделка вышивки по вине О.Н. Бульбенковой заставляла вышивальщиц нервничать и торопиться. Осложняло работу отсутствие электрического освещения, которое в то время было лишь во дворцах. Вышивать можно было только при дневном свете, а день тогда был очень коротким - основная часть работы над платьем пришлась на зиму и начало весны 1896г. 19 марта вышивка платья была закончена, и его переслали в Санкт-Петербург для окончательной сборки. М.Н. Ермолова в сопроводительном письме напоминала О.Н. Бульбенковой, что грань требует особого ухода, и лучше всего держать ее у Сапожникова до коронации. "В комнате, где будут шить платье, должен быть совсем чистый воздух, ни под каким видом не должно быть ни яблок, ни серных спичек, гладить грань невозможно, на машине шить тоже". В общей сложности, коронационное платье императрицы Александры Федоровны обошлось казне в 5662 рубля.

С 1724г. одними из неотъемлемых коронационных регалий в России стали мантии, которые во время церемонии в числе прочих регалий выносили на специальных подушках из Грановитой палаты и в Успенском соборе возлагали на коронующихся императора и императрицу. К каждой коронации изготавливались новые мантии, которые после торжеств сдавались на хранение в Оружейную палату. К коронации 1896г. было выполнено целых три мантии - для Николая II, Александры Федоровны и вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Материал для этих мантий был выполнен в фирме Сапожниковых: грань с гербами, гладкая грань, белый атлас и серебряный шнур с кистями, за что Сапожниковым было заплачено 6561 рубль. За бережливость и тщательность в исполнении заказов был награжден поверенный торгового дома Сапожниковых - Иван Кукин, а также ткачи, выполнявшие ткани для мантий - Прокофий Агафонников Буров и Василий Степанов. "Проект" новой мантии (по крою она несколько отличалась от предыдущих) и рисунок государственного герба были нарисованы академиком А. Тромбицким - ревизором и техником Контроля Министерства императорского двора.

Горностаевый мех к мантиям был заказан в торговом доме "Павел Сорокоумовский с сыновьями" в Москве. На каждую мантию было израсходовано 900 шкурок горностая. Всего изготовление трех опушей, пелерин и подполков к мантиям обошлось в 3300 рублей. Сами же мантии были раскроены и сшиты в той же фирме "Мадам Ольга", за работу и приклад заплатили 825 рублей. В связи с этой работой 15 июля 1895г. О.Н. Бульбенкова просила особого соизволения на снятие мерки с Николая II для мантии, "при условии надетого мундира с эполетами".

Кроме того, в фирме были изготовлены три холщовые модели мантий, за что было заплачено 165 рублей. Эти модели, по весу и размеру соответствовавшие коронационным мантиям, были необходимы для предварительной репетиции коронации, которая состоялась за два дня до торжества. Императора во время репетиции изображал камер-паж Александры Федоровны - Б.А. Энгельгардт. Камер-паж Николая II А.Н. Мандрыка и камер-паж Марии Федоровны А.В. Дерожинский изображали императриц. На их плечи были одеты модели мантий, которые поддерживались каждая семью камергерами. Изображавшие императорскую чету камер-пажи давали камергерам указания, как следует нести и раскладывать трен во время церемонии.

Из коронационных нарядов, выполненных к коронации 1896г., дважды использовалась лишь мантия Николая II. 27 апреля 1906г. во время церемонии открытия Государственной Думы, проходившей в Георгиевском зале Зимнего дворца, мантия была разложена на троне за спиной Николая II, когда он зачитывал манифест об открытии Думы. Сохранились воспоминания великого князя Гавриила Константиновича о том, что, готовясь к церемонии, императрица лично укладывала мантию на трон и драпировала ее.

Мундир Николая II, платье Александры Федоровны, три коронационные мантии и три модели мантий были переданы в Оружейную палату сразу же после коронации. Уже на следующий день их видели там великие князья, посетившие сокровищницу. Это было последнее поступление в коллекцию церемониальных костюмов российских монархов, призванную напоминать потомкам о важнейших вехах российской истории.

Количество показов: 414

Возврат к списку


Текст сообщения*
Перетащите файлы
Ничего не найдено
Защита от автоматических сообщений
 


<img src="/bitrix/images/fileman/htmledit2/php.gif" __bxsrc="/bitrix/images/fileman/htmledit2/php.gif" border="0" __bxtagname="php" __bxcontainer="{'code': '<?$APPLICATION->ShowTitle()?>'}" /> <img src="/bitrix/images/fileman/htmledit2/php.gif" __bxsrc="/bitrix/images/fileman/htmledit2/php.gif" border="0" __bxtagname="php" __bxcontainer="{'code': '<?$APPLICATION->ShowTitle()?>'}" /> <img src="/bitrix/images/fileman/htmledit2/php.gif" __bxsrc="/bitrix/images/fileman/htmledit2/php.gif" border="0" __bxtagname="php" __bxcontainer="{'code': '<?$APPLICATION->ShowTitle()?>'}" /> Раздел для членов АГП